- Наи, передай соль, пожалуйста.
Слуга, стоявший рядом с Эвой бросился к столу за солонкой, но его остановил решительный взмах руки младшей княжны.
- Наи! - повторила девушка, обращаясь к сестре.
Наинара полностью игнорировала слова Эвы. Она отставила тарелку с недоеденной кашей и демонстративно уткнулась в книгу.
Эва закатила глаза и, вздохнув, жестом приказала слуге принести ей злополучную соль.
- Ты все еще дуешься из-за платья? - спросила княжна, в обе щеки уплетая глазунью. Посоленная, она теперь стала определенно вкуснее!
- Дело не в платье, - буркнула Наинара, не отрываясь от книги, - а в твоем отношении.
Эва посмотрела на Севилью, но та лишь пожала плечами.
- Тебе следует проявить уважение ко мне, хотя бы раз в жизни, - злобно продолжила старшая сестра.
- О, однажды я его проявила, - ответила Эва, аккуратно намазывая клубничный джем на поджаренный кусочек хлеба, - но потом мне исполнилось три года и я научилась думать.
Севилья прыснула от смеха, но тут же взяла себя в руки, сделав вид, что полностью поглощена наливанием себе в чашу сливового компота.
- Будет тебе, Наи, - Эва не унималась, - в конце концов, ты должна гордиться тем, что у твоего платья был такой достойный выход.
Наинара глубоко вздохнула.
- К слову, сестрица, а чего это ты вторые сутки сидишь на каше? Неужто задумала похудеть для одного из своих старых платьев?
Севилья, не в силах сдерживать смех, громко расхохоталась.
- Великое равновесие, Эва, ну ты и чертовка, - выдохнула сквозь смех средняя сестра.
Наинара с громким хлопком закрыла книгу, готовясь подняться со стола.
- Хорошо, хорошо, извини, - мило улыбнувшись, произнесла Эва, - я признаю, была неправа, извини, Наи.
- Извинения приняты, - ответила старшая сестра, однако, все же выходя из-за стола, - У меня пропал аппетит.
Прихватив с собой фолиант, Наинара зашагала прочь из огромной летней столовой, где завтракали сестры. В это утро они завтракали одни; отец рано утром уезжал в замок по делам, а сейчас работал в кабинете. Что касается деда, то он буквально поселился в городе - девочки видели его дома крайне редко.
- Может, и правда, хочет похудеть? - спросила Севилья, глядя вслед уходящей Наи.
- Не знаю, - Эва была сосредоточена на отрезании мякоти хлеба от поджаренной корочки, - но она странная какая-то в эти дни. То есть, странной-то она была всегда, но в эти дни она еще страннее...
Младшая княжна была права. Наинара стала меньше есть и больше бывать на свежем воздухе, предпочитая уходить на городскую набережную. Она всегда брала с собой книгу, но зоркие глаза сестер заметили, что толщина прочитанного не уменьшается, а, наоборот, остается неизменной.
Севилья отодвинула от себя стакан с компотом и пристально посмотрела на Эву.
- Ладно, забудем пока про Наи. Расскажи мне лучше, зачем тебя вчера брал с собой в замок отец?
На секунду ложка Эвы зависла над вазочкой с джемом, но она молниеносно отреагировала:
- Замок Князя-Хранителя мне показать, - как ни в чем не бывало, произнесла девушка, - вы ведь с Наи там раньше были, а я - нет.
По прищуренному взгляду сестры, Эва поняла, что Севилья ей не поверила. Княжна стала лихорадочно думать, что рассказать Сев вместо правды, но судьба, в который раз, ее спасла.
В столовую вихрем влетел отец.
- Эва, Севилья, завтрак окончен, к нам прибыл Старший Князь Дагарих!
Ложка, начавшая свой путь у вазочки с джемом, и продолжавшая его до тарелки Эвы, упала где-то посередине стола, разбрызгав клубничную массу.
- Старший князь Дагарих? - переспросила Севилья. - Нейдар Дагарих?
- Разумеется, Нейдар! - нетерпеливо произнес Эргрих Фальтвест, подгоняя дочерей. - А куда запропастилась Наинара?
- В комнате, наверное, надо послать слугу, - распорядилась Эва, поправляя свое платье. Сегодня она была облачена в простое темно-синее платье в пол с открытыми плечами. Волосы ее были распущены, без цветов и украшений, но ее богатый обсидиановый цвет сам по себе был роскошью.
Через несколько минут появилась испуганная Наинара.
- Папа, почему ты нас не предупредил о визите Старшего Князя?!
Эргрих посмотрел на старшую дочь строго и вызывающе.
- Ты действительно считаешь, что я мог бы оставить такой визит в тайне?
Наи поняла, что сморозила глупость и покорно опустила голову.
Взгляд отца был прикован к младшей дочери. Эва едва заметно кивнула. Этот странный шифр не прошел незамеченным Севильей, однако, она не стала расспрашивать сестру и отца в данный момент.
Итак, спустя несколько поворотов и широкой лестницы, почти полное семейство Фальтвестов предстало перед Старшим Князем.
- Князь! - отец раскланялся перед Нейдаром. - Большая честь видеть вас в нашем доме! Позвольте представить вам моих дочерей - старшая, Наинара, средняя - Севилья и младшая, с которой, я полагаю, вы уже знакомы.
Каждая из сестер по очереди сделала реверанс. Севилья украдкой взглянула на Эву и увидела, что та на мгновенье прикусила губу. "Вот, значит, на какую экскурсию тебя водил отец...".
Эва стояла рядом с сестрами, потупив взгляд в пол, как и было положено девушке, пока ее представляли, но она не долго могла справиться со своим искушением рассмотреть Нейдара. Он являл собой большой контраст со всеми, даже с ее отцом. И дело бы не во внешнем облике, а в том, сколько силы он излучал. "И столько же - несоизмеримой наглости", - подумала Эва.
- Чем обязаны принимать у себя такого гостя? - продолжил упражняться в благоговейных эпитетах отец, - Этот дом, конечно, не чета нашему родовому замку в Линесдале, но, поверьте, здесь тоже есть что посмотреть!

Эва довольно улыбалась, радуясь, что ее план сработал. Нейдар Дагарих, подобно бурому медведю, водящемуся в лесах Линесдаля, загнан в ловушку, но все еще скалится, чувствуя приближение охотника с толстым кинжалом. Медведи Линесдаля хитры, они борются до последнего вдоха, ни на секунду не отпуская мысли о том, как обмануть охотника. Эва знала - покажешь медведю слабину, и он тебя сожрет с потрохами. Покажешь ему всю свою силу - и медведь будет с тобой драться, пока не взмылит вас обоих. В охоте нужна сноровка и хорошая выдержка. Насчет первого Эва не сомневалась, однако, насчет второго дум было много. Она привыкла получать все то, что ей хочется ежесекундно, а в случае с князем такая стратегия пользы не давала. Первый день их знакомства сильно вымотал княжну из-за того, что ей приходилось юлить и хитрить, но она не собиралась останавливаться на достигнутом и безмолвно плыть по течению. О, нет, и еще раз нет, Эва Фальтвест по течению плыть не будет никогда.

Брыкающийся подарок князя ее удивил, хотя и не шибко обрадовал - все-таки, заполучить платье ей хотелось больше. Эва прекрасно понимала, от ее ответа и действия сейчас многое зависит. Нельзя показывать слабость, но и всю силу раскрывать тоже нельзя.
И тогда княжна поступила так, как могла поступить только Эва Фальтвест. Пока отец рассыпался в комплиментах коню и князю, а сестры охали и ахали, впечатленные диким животным, Эва подобрала юбки и решительно направилась в сторону крапчатого жеребца.
- Эва, не надо! - крикнула Севилья, но тут же умолкла под пристальным взглядом Эргриха.
Слуги, удерживающие коня, едва ли справлялись со своей работой. Заметив приближающуюся девичью фигурку, жеребец стал активнее поднимать копытами пыль и громче хрипеть, агрессивно скаля крупные зубы. Эва отметила ироничный жест князя в виде желтого банта на хвосте животного.
Княжна посмотрела животному прямо в глаза, вызывая его на импровизированный бой. Жеребец стал вырываться сильнее, сделав все попытки его усмирить тщетными.
- Княжна, пожалуйста, отойдите, - закричал один из слуг, - конь очень сильный, он вас затопчет!
Эва резко развернулась и быстро зашагала обратно к отцу, сестрам и князю, которые облегченно вздохнули. Однако, княжна возвращалась лишь затем, чтобы забрать из раскрытой шкатулки драгоценный хлыст.
Отец схватил ее за руку.
- Эва, хватит бахвальства на сегодня! Я запрещаю тебе приближаться к этой дикой скотине, это опасно!
- Это не дикая скотина, папа, - громко произнесла Эва, смотря на Нейдара, - это подарок Старшего Князя мне. Раз уж конь - мой, я могу делать с ним все, что захочу. И для начала, я хочу, чтобы он меня слушался.
Эргрих притянул дочь ближе, прошипев ей на ухо:
- Эва, перед тобой сейчас стоит бешеный необъезженный жеребец, готовый убить любого, кто к нему приблизиться. Я тобой рисковать не собираюсь.
- Ты говоришь о лошади или о князе, папа? - дерзко улыбнувшись, ответила девушка, выворачивая руку из отцовской хватки. - Если ты хочешь стать Старшим Князем, тебе придется рисковать не только мной и не только сейчас.
Отец Эвы был в ярости, равно как и сама Эва. Он резко выпустил ее руку, задетый ее словами. Эва отвечала ему взаимностью. Ее особенно злил тот факт, что она вынуждена была доказывать свою силу. В этот самый момент она так ненавидела Нейдара Дагариха, что даже не подошла к нему на пути к беснующемуся животному.
- Княжна, всею милостью просим, отойдите от коня! - кричали слуги.
Жеребец раздувал ноздри и бил сильными ногами твердую землю - Эва сжимала в потном кулачке ручку хлыста, глубоко вдыхая пыльный воздух.
Жеребец громко заржал, словно предупреждая девушку о неминуемом летальном исходе - Эва занесла руку с хлыстом вверх и с силой ударила им о землю, справа от животного. Раздался громкий хлопок, заставивший лошадь заметаться сильнее, подминая державших коня слуг. Следующий удар пришелся на левую сторону; конское ржание становилось громче. Княжна замахнулась для третьего удара, и вместе с надрывным девичьем криком "Ха!" хлыст пришелся на левое бедро коня, оставив на нем глубокую борозду. Конь запрыгал, едва не вырвавшись из крепких веревок и рук бравых слуг, однако, через мгновение боль от хлыста все-таки ошпарила его и животное захромало.
Еще не успела улечься пыль, а княжна вновь подняла инструмент вверх и уже правое бедро коня "украсила" красная полоса. Жеребец по инерции продолжал брыкаться, но делал это уже слабо. Эва, тяжело дыша, бросила запылившийся хлыст на землю и подошла к жеребцу. Схватив уздцы, она с силой притянула голову коня ниже, чтобы посмотреть ему в глаза. Взгляд его был полон ненависти и обиды. Эва смотрела на него с презрением. Она выждала ровно до того момента, когда конь вновь готов был ринуться в бой, резко отвернулась от него и направилась к дому. Драгоценный хлыст валялся перед жеребцом, вызывая в нем дикую ярость.
Эва поравнялась с Нейдаром. Она все еще тяжело дышала, кисти рук предательски тряслись, лицо было покрыто песочными пятнами.
- Это хороший конь, князь, - произнесла она, убирая с потного лба прилипшие волосы, - но вы все сами же и испортили. Могли бы отделаться платьем, теперь же представьте, что я могу ожидать от вас после этого жеребца. В следующий раз вам придется дарить мне корону. Вместе с титулом и землями.

Отредактировано Эва Фальтвест (2016-07-07 04:48:53)

Слова князя прозвучали для Эвы громом среди ясного неба. Она-то уже мысленно отпраздновала свадьбу и со спокойной совестью восходила на импровизированный трон. Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, видение исчезло, и мираж Эвы в самом красивом платье всего материка, растаял в воздухе.

Девушке хотелось запрыгнуть на князя, стянуть его тюрбан и расцарапать лицо. Побагровев из-за невозможности сие осуществить, она сжала кисти в кулаки да так, что ногти врезались в мягкую кожу ладоней. Она чувствовала себя униженной, будто бы не коня только что выстегали розгами, а ее саму.

Она посмотрела на Нейдара. Ей пришлось сощурить глаза, чтобы из них ненароком не брызнули слезы детской обиды и девичьего разочарования. Она хотела излить на него поток отнюдь не княжеской брани, но вовремя передумала. Шмыгнув носом, она подняла голову и быстрым шагом поспешила в дом. Следом за ней последовали сестры и отец.

- Я больше видеть его не хочу! - твердо произнесла Эва, обращаясь к холлу первого этажа. - Несносный, наглый, самовлюбленный человек!
- Эва, ты тоже повела себя не... - попыталась одернуть сестру Севилья, но тут же замолчала под гневным взглядом младшей княжны.
- А тебе-то что?! - взмахнула руками Эва. - Если ты знаешь, как себя с ним вести, шла бы за него замуж!
Она взглянула на Наинару, но старшая молча стояла в сторонке.

- Ни за что! - отчетливо, по слогам, громко выкрикнула княжна, реагируя на последнее сказанное отцом предложение. Уступить жениха, пусть и самого гнусного в ее жизни, сестрам и стать второй? Нет, для Эвы любое поражение было болезненным.

На место юношеской вспыльчивости внезапно пришла взрослая холодная расчетливость. Эва, выдержав строгий взгляд отца, отвернулась от него. Она знала, что ярости в нем хватит ненадолго, особенно, в отношении ее.

Эва вдруг ощутила ужасную усталость от всех событий и единственное, чего ей хотелось - завернуться в теплое одеяло и ни о чем не думать.

Семейный скандал распугал всех слуг и теперь они жались по углам, не смея ступить из своего укрытия. Эва приложила руку ко лбу и опустилась на одну из обитых кожей скамей.
- Ты его не знаешь, отец, - безучастно произнесла младшая дочь, - ему не нужны ни кротость, ни сила. Он слишком остро чувствует ложь. Его не удивить красивыми нарядами. Его вообще ничем не удивить. С ним тяжело разговаривать. Он, будто бы, знает все на этом свете и ему заведомо не интересно то, что ты ему говоришь.
Эва ненадолго замолчала. Затем она подняла взгляд на отца и продолжила:
- Чем больше думаю о нем, тем больше его ненавижу.