Пальцы княжны задрожали от нежного прикосновения. Ее знания, касаемо романтических отношений, были скудны, поэтому ей сложно было определить и понять тот, выворачивавший ее душу наизнанку, спектр чувств. Наинара могла лишь сравнить это проявление нежности с какой-нибудь сценой из прочитанных ею книг, но теперь и книги казались ей бледным отражением действительности.

Под Азнавурской луной, в ее неверных серебряных лучах, зарождалось, доселе неведомое для старшей сестры Фальтвестов, чувство, которое заставляло женщину пристально вглядываться в глаза стражника так, будто бы это были драгоценные камни, тщательно хранимые за семью печатями. Взгляд, с осторожностью, нежностью и одновременной пылкостью; взгляд, который был в силах передать все то, что Наи не могла выразить в словах, и предназначенный только для него одного.

- Вы могли бы прийти завтра, - голос княжны осип от волнения, - пожалуйста, приходите завтра...днем?

Совсем близко от Гиен уже возвышались стены дома, занимаемого Фальтвестами, на которых были расставлены  часовые, следящие за порядком вокруг и внутри поместья. В доме горел свет и слышалась нестройная фортепианная музыка. Наи сразу определила, что играла Эва. Младшая княжна любила играть на музыкальных инструментах и петь, однако, совершенно не умела ничего из перечисленного. Складывалось ощущение, что пресловутый медведь хорошенько поплясал на ее ушах, а также на чувстве ритма.
Впрочем, сама Наинара тоже не могла похвастаться музыкальным даром. Кажется, сестры из рода Фальтвестов были неспособны к творчеству в принципе.

"Зато мы способны к немедленным приглашениям на чай, - саркастично отметила про себя Наи, - не знаю даже, как отреагирует отец - будет ли он удивлен или будет в ярости?"

Однако, при взгляде на Леонарда, даже если бы отец обещал отправить ее к тварям из Пустоши, она бы все равно ждала стражника на чай.

Услышав вопрос Гиена, Наи поругала себя за глупость - разумеется, она должна понимать, что незнакомого человека к ним в дом не допустят!

- О, - выдохнула княжна, - прошу прощения, что не подумала об этом!

Она слегка сдвинула черные брови, задумавшись о месте предстоящей встречи и, не придумав ничего оригинального, тихо предложила:
- Господин Леонард, мы... Могли бы встретиться завтра на том же месте, на...Набережной. Наверное... в полдень?

Сказав это, она густо покраснела. До этой минуты она назначала "свидания" только посыльным из книжной лавки, им, как правило, было достаточно только времени и адреса, но сейчас, Наи готова была описать скамью, ставшую невольным свидетелем их знакомства, только бы Леонард пришел, не забыл, не спутал. Вспомнив о деревянной скамейке, мысли княжны невольно сосредоточились вокруг книги, которую она принесла с собой на пирс...

- "Желтый Оскал"! - с испугом обнаружила Наинара свою потерю. - Я, кажется, забыла книгу...

Она зачем-то схватилась за свое платье, огорчаясь и одновременно сгорая от стыда. Пропажа романа расстроила ее вовсе не из-за того факта, что теперь фолиант одиноко покоился на набережной, рискуя быть растерзанным чайками и бездомными, а тем, что у нее ничего не останется в память об этой знаменательной встрече.
Она абсолютно страдальческим взглядом посмотрела на стражника, будто извиняясь за свою глупую забывчивость.

Сердце в груди отстукивало какой-то абсолютно неведомый ритм. Он то замедлялся, пока Наи смотрела на Леонарда, то вдруг рвался на части, когда стражник дотрагивался до нее, а то и вовсе мчался так быстро, что, казалось, вызовет удар. Это было и страшно, и приятно одновременно, но, все-таки, больше - страшно, ведь женщина до этого момента вообще не подозревала, что человек может обладать таким калейдоскопом чувств.
Когда Леонард вручил ей в руки рисунок, Наинара, будто во сне, бережно приняла его и несколько секунд всматривалась в грифель. Затем подняла взгляд и трепещущим голосом произнесла:
- Я его буду хранить...

А потом вдруг ее талия оказалась в сильных руках стражника и Наи с удивлением отметила, что она сейчас с одинаковым успехом может упасть в обморок от взрыва совершенно провокационных эмоций или дотянуться до бледно-серебряного диска луны. Тепло, волнами разливавшееся от ладоней Леонарда, также резко исчезло. Княжна закусила губу, раздосадованная появившемся холодом и до невозможности смущенная всей ситуацией. Она обернулась и тихо проговорила, склонив голову и не смея сделать шага навстречу:
- Буду счастлива, если вы ее найдете, господин Леонард... Я приду за книгой завтра в полдень, - княжна радовалась темноте, ибо она не давала разглядеть красные пятна, выступившие на ее щеках от бешеного волнения.

Наинара прижала рисунок обеими руками к груди и быстро зашагала в сторону дома, кусая губы. На самом деле, ее абсолютно не волновала судьба книги, главное, что был повод еще раз встретиться со стражником. Наи чувствовала себя маленькой девочкой, которой только что вручили целый пуд шоколада, ей даже хотелось прыгать от охватившего ее счастья. Но выражать радость прыжками старшая дочь князя постеснялась, зато ее рот растянулся в самодовольной улыбке.

Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на Леонарда, но она поборола искушение большей частью из-за волнения и смущения. Дойдя до массивных дверей, она отметила удивленные взгляды, брошенные на нее охраной. Сильнее прижав рисунок, княжна глубоко выдохнула и исчезла за стенами дома.