Эва не ожидала "легкой добычи", но не думала, что охотнику придется плясать перед дичью, а не наоборот. Тысяча отступников, да на нее даже волчья стража заглядывалась, пока она гордо вышагивала по анфиладам замка в сопровождении отца! Знал бы князь, сколько она криков вытерпела со стороны старшей сестры, когда та вынуждена была отдать платье из золотой парчи. Эве казалось, будто Наинара до сих пор шлет ей в отместку волны ярости. Впрочем, не исключено, что оно так и было. Но Нейдар Дагарих не знал ни о семейных распрях из-за предметов гардероба, ни о бесконечных часах выдержки младшей княжны Фальтвест, пока ей плели косу. Черные волосы были скручены в тугую прическу, в которую лучше мастерицы Азнавура вплели желтые розы. На шее девушки блестело массивное ожерелье из горного янтаря, которое ей утром преподнес отец в честь открытия их грандиозного плана.
И вот она стояла перед князем Дагарихом, облаченная в лучшие наряды всего материка, с целым розарием на голове, но Нейдар отстраненно глядел в окно, по-видимому, даже не заметив солнечного буйства красок рядом с собой.

Отец скомкано попрощался и поспешил ретироваться, оставив дочь на попечение будущего (как им всем хотелось думать) мужа, однако, князь молчал и как будто бы даже забыл про присутствие юной княжны в галерее.
"Нет, - подумала Эва, - нет, его не завоевать красивыми нарядами".

Широкий коридор был увешан картинами с изображениями Верховных Князей и Князей-Хранителей, и Эва принялась рассматривать цветные холсты, изредка поглядывая на Нейдара. Ей сложно было понять, чем можно заинтересовать человека, который когда-то стоял на вершине власти, а после пережил пленение и теперь пытался скрыть то унижение, которое испытывал глубоко в сердце? Она, по обрывкам своих мимолетных взглядов на него, собирала образ Нейдара Дагариха. Его профиль портила не старость, а усталость и опустошенность.

Княжна пару раз томно вздохнула, прогуливаясь по галерее, но князь оставался полностью равнодушным. Его индифферентность только сильнее раззадорила девушку; происходящее представлялось ей довольно сложной, но, все же - игрой. Ей пришло на ум вспоминание, в котором она с отцом выезжала на очередную охоту на медведя. Хищника нельзя было взять ни покорностью, ни затаившись среди деревьев, а только выйдя с ним на открытый бой, и постараться хитростью и ловкостью вогнать стрелу, пока животное отвлекается на ловушки.

Что было ее стрелой? "Твоя молодость и ум" - слышались в памяти слова Эргриха Фальтвеста.

Эва вновь бросила взгляд темно-карих глаз на отстраненного князя. У него была сильная спина и крепкие плечи, но они ссутулились под грузом времени, памяти и обид. Эва все еще видела перед собой старого мужчину, в котором угас огонь. Но ей нужен был этот мужчина и поэтому княжна решилась выйти на бой.

Слова, которые она хотела произнести, требовали смелости и даже дерзости. Но Эва Фальтвест никогда не говорила, не подумав, и не рассчитав тот эффект, который ее слова окажут на собеседника.
- Я видела вас на Испытании, - произнесла она будничным тоном, отвернувшись от Нейдара и делая вид, будто необычайно заинтересована портретом отца Эрика Изегрима, - мне кажется, тот факт, что Верховной Княгиней стала женщина, очень много значит для женской половины клана.

Эва резко повернулась, задетая вопросом князя. Княжна Фальтвест привыкла к мягким, "пластилиновым" фразам, когда люди разговаривали с ней; к тому же, ее все больше притягивала начатая вместе с отцом игра, поэтому азарт и стремление к непременной победе нарастали.
Девушка прямо и открыто посмотрела на Дагариха.
- Вы считаете, что юные особы, вроде меня, способны идти к Верховной Княгине только лишь с просьбами? - тон ее голоса был вызывающим, но уголки пухлых губ чуть дернула хитрая полуублыбка.

Она гордо прошествовала к следующей картине, где была изображена Вдовствующая Княгиня. Правда, на холсте она была запечатлена молодой и красивой, с теми качествами, что безвозвратно стерло время. Эву эта картина пугала: больше всего на свете она боялась старости и безвестности.

- У меня к госпоже Лар предложение, если вам угодно, - произнесла Эва. Она обращалась к Дагариху, однако, взгляд ее был сосредоточен на картине. Всем своим видом девушка показывала, что вынуждена разговаривать с князем, раз они тут вместе оказались. - Я полагаю, вы тоже идете к ней? С предложением?
Княжна медленным шагом направилась к Нейдару и, поравнявшись с ним, тихо, но отчетливо проговорила:
- Или, быть может, с просьбой?

Она прошла дальше, к холстам с изображениями далеких предков Гиен. На картине величаво восседал Верховный Князь, правивший кланом с тысячу лет назад, Эва видела его портреты в книгах, но никак не могла вспомнить имя. Рядом с ним стояла рослая крупная женщина. В теле ее без следа угадывались признаки женщин-Гиен, но лицо было иным. Женщина была не по-гиеньи красивой. Эва не могла причислить ее ни к одному из кланов. Сначала у нее мелькнула мысль, что женщина может быть "полукровкой", но Верховный Князь не мог взять в жены не чистокровную девушку. Что же это за Гиена такая, у которой небесно-голубые глаза? Эва, минуту назад игравшая роль придворной интриганки, теперь с детским неподдельным любопытством взирала на необыкновенный портрет, завороженная неизвестной княгиней.

В то время как князь рассказывал про историю кланов, Эва смотрела на него во все глаза. На мгновение Нейдар Дагарих преобразился, стал выше, увереннее, и, будто бы мягче. Но как только он переменил тему, в голосе его зазвучала холодная сталь.
Эва была поражена тем, как быстро Дагарих раскусил ее игру. Сердце ее забилось, на загорелых щеках выступил румянец, но девушка сумела справиться с собой в течении нескольких секунд. Забава перестала быть детской шалостью, теперь она намеревалась выйти на настоящую охоту.
Эва изумленно смотрела на князя, затем ее рот зашелся в улыбке и, не в силах сдерживаться, княжна тихо засмеялась.
- Вы? - произнесла она сквозь смех. - Простите, господин Дагарих, но вы-то уж точно не нужны ни моему отцу ни, тем более, мне.
Она приложила ладонь ко рту и, все еще посмеиваясь, отошла к высокому окну. Сквозь мутное стекло был виден прекрасный парк, в котором уже начинали цвести деревья. Эва какое-то время наблюдала за придворным садовником, выстригающим геометрические фигуры на декоративных деревцах, как вдруг что-то заставило ее резко обернуться и впиться взглядом темных глаз в князя.
- На вашем месте, я бы остерегалась называть моего отца безыскусным, - правая рука княжны сжалась в кулак, который Эва тут же спрятала за спину, - вы разговариваете с Эвой Фальтвест, дочерью Морин и Эргриха Фальтвестов, внучкой Рагнара Фальтвеста, и, поверьте, мой род всегда был и будет самодостаточным.
Эва прекрасно осознавала, что сказанное ей идет вразрез с придуманным сценарием, но ее подростковый дух не мог допустить абсолютно никаких выпадов в сторону отца. Эва обожала папу и никакой план не способен был эту любовь затмить.
И вновь девушка стояла перед старшим князем, только теперь глаза ее полыхали недобрым огнем, а длинная черная коса растрепалась от резкого поворота и несколько желтых бутонов упали на холодный мраморный пол.

События, происходившие на глазах княжны, заставили ее пережить весь спектр чувств: от испуга до ненависти. Какую бы попытку не предприняла Эва, все ее планы рушились под чутким взором Старшего Князя; она думала, что вонзит в него копье за несколько минут, но Нейдар Дагарих сам загнал ее в ловушку и, кажется, готовился к решающему броску.

"Хлыстом тебя по зубам, - злостное ругательство пронеслось в мыслях княжны, когда князь разыграл спектакль с участием стражника, - я тебе еще устрою!"
Что именно она ему устроит, Эва еще не придумала. Однако, в ее душе уже начинала подниматься детская обида от грядущего поражения. Княжна яростно смахнула бутоны с ладони князя и, отвернувшись от него, с силой закусила нижнюю губу, дабы направить свое огорчение в боль, а не натворить дел похуже. Укус получился знатным - до крови. Слизнув выступившие красные капельки, Эва ощутила терпкий металлический привкус во рту. У всех барышень из рода Фальтвест была отвратительная привычка - кусать губы от волнения. Эва редко страдала от этого недостатка - она практически всегда была уверенна в своих силах и привыкла побеждать в любом деле. Но вот у старшей сестры, Наинары, губы вечно было искусаны в кровь, будто бы она волновалась перед каждым своим шагом. Подумав о старшей сестре, Эва улыбнулась. "Твоя молодость и твой ум".

Эва повернулась обратно к Нейдару.
- Хорошо, князь, ваша взяла, - панибратским тоном начала девушка, - вы хотите знать правду, будет вам правда. Думаю, будет лучше, если вы услышите это от меня, да и... - Эва секунду помедлила, подходя все ближе к Дагариху, - дедушка бы все равно не одобрил этой идеи.
Княжна подошла настолько близко, насколько это позволял негласный этикет: недостаточно для того, чтобы их уличили в романтических отношениях, но достаточно для того, чтобы Нейдар ощутил аромат ее духов, и услышал ее тихий голос:
- Отец хочет выдать за вас старшую дочь. Но для того, чтобы вас покорить, ей нужна о вас информация - что вы любите, что ненавидите, о чем мечтаете, чего хотите достичь... Но Наинара, она... - Эва по-доброму усмехнулась. - Слишком скромна и не смогла бы даже заговорить с вами. Вот я и вызвалась помочь сестре, - княжна смотрела князю прямо в глаза, спокойная и слегка огорченная своим мнимым поражением. - Не бескорыстно, конечно же, - девушка лениво подняла правую руку и, коснувшись длинными пальцами обнаженной шеи, почти шепотом произнесла: - Вы стоите ровно одного золотого платья.
Эва улыбнулась и отошла от Нейдара к масляным картинам в высоких рамах. За ней потянулся шлейф из запахов жимолости, роз и корицы; к слову, этот парфюм Эва получила в подарок от Наинары на семнадцатый день рождения.
Княжна аккуратно разгладила пышную золотистую юбку, только что ставшую разменной монетой. То, что она затеяла, было уже ее собственным планом, зловещим и опасным, но Эва Фальтвест всегда привыкла побеждать.

Нейдар не был похож на тех мужчин, с которыми Эва имела честь познакомиться. Чем дольше она находилась рядом с ним, тем сильнее попадала под его очарование. Теперь, когда он стоял так близко к ней, княжна могла рассмотреть его лицо и тело в деталях. Он был выше, чем те, кого она знала. Он был сильнее. Он был умнее.

Что-то внутри нее вдруг сработало неправильно. То ли сердце пропустило пару лишних ударов, то ли взгляд темных девичьих глаз задержался на нем на несколько секунд дольше положенного...

- В таком случае, я вам не завидую, - тихо произнесла княжна, хитро улыбнувшись, - у вас есть шанс заполучить прекрасную жену, послушную, покорную, в довесок ко всему, первую внучку Рагнара Фальтвеста, а вас привлекает совсем другая... Нет, нам, женщинам, вас, мужчин, не понять.

Эва прошла мимо Старшего Князя так близко, что золотой подол коснулся его сапог. Она остановилась около окна, возмущенная своей же дерзостью. Нет, нет, определенно, что-то в ее сценарии пошло не так и она должна взять себя в руки. Интересно, о чем сейчас думает отец? Догадывается ли о том, что происходит и насколько изменен был вектор изначального плана самой Эвой.

Эва резко отпрянула от князя, крайне возмущенная поведением Нейдара.
- Какой же вы нахальный! - прошипела девушка, потирая локоть, - Я знакома с вами не более часа, а уже ненавижу вас от макушки до пят!

Никто, за все ее семнадцать лет жизни, не позволял себе подобного отношения с младшей княжной Фальтвест. Эва смотрела на Дагариха диким волчонком, готовая отвесить ему крепкую пощечину. Да, ее еще никто никогда не волок силой по коридорам замка, но и никто, кроме Нейдара Дагариха, не обладал такой колоссальной силой влияния, обаяния и очарования, которые окутывали Эву, как ее жимолостно-коричный парфюм окутывал князя.
Она с силой топнула ножкой и произнесла тихо, но отчетливо:
- Вы строптивый, упрямый, наглый человек! - щеки ее раскраснелись, коса из иссиня-черных волос растрепалась сильнее, - и я надеюсь, что в следующую нашу встречу вы таким и останетесь!

Гиена хитро улыбнулась, и, изящным движением поправив прическу, продолжила:
- Учтите, князь, у меня пятнадцать желтых платьев, сшитых лучшими мастерами всей Земли Кланов, и единственное, чего я боюсь - это того, что шестнадцатое, которое будет подарено вами, будет слишком обыденным.
Она с вызовом посмотрела на Нейдара, все также хитро улыбаясь.