Конечно против такого приёма Альюр не устоял. Все его заботы вдруг сами собой улетучились, и он позабыл в этот момент о Герресе, о своём слишком шустром помощнике Хартмусе, об отступниках и вообще обо всём на свете, в том числе и о втором сапоге, который не успел снять. Обняв супругу и притянув к себе, он поцеловал её в губы.

- Ну, для этого стоило вернуться пораньше, - лукаво улыбаясь, ответил он, и принялся ласкать Каталину, целуя её снова и снова.

Поскольку это занятие было очень увлекательным, а до утра у них ещё было время, Аль понемногу справился с задачей освобождения от одежды, и занялся самым интересным. На этот раз он не боялся, что их кто-то услышит, или помешает в неподходящий момент, и где-то в середине подготовительной части у него мелькнула мысль о том, насколько же он был насторожен в их первую брачную ночь. А ему-то казалось, что он совершенно спокоен и ничего не боится! Вот именно, что казалось, потому что такие вещи начинаешь понимать лишь в ретроспективе. Вот сейчас он действительно чувствовал себя освобождённым от всех опасений и страхов, ласки его стали ещё более жаркими, и возня на кровати сама по себе была интересным времяпрепровождением. Ведь только Лисы умеют по-настоящему чувствовать друг друга, и поэтому любые их совместные занятия усиливают ощущения вдвое, а может быть, в сто раз!

- Ты меня с ума сводишь, - прошептал он, закончив целовать живот Каталины, и поднимаясь обратно к её лицу, не забывая покрывать каждый сантиметр её тела поцелуями. - Лина! Эта ночь не кончится, если ты захочешь... Никогда не кончится!..

Впрочем, у любого занятия есть начало и конец, который рано или поздно наступает, сколько его не отодвигай. И неутомимость Лисов тоже имеет свой предел, хотя к тому моменту, когда он приблизился, на кровати уже ничего нельзя было найти. Подушки непонятно где, одеяло... наверное оно уползло куда-то, не выдержав бурно развивающихся событий. А простыня, как самая хитрая вещь, намоталась одним концом на ногу Альюра, а другим обмотало лодыжку Каталины, связав их, словно не хотело отпускать друг от друга. 

- Маленькая какая кровать! - заявил Альюр, спихивая нечто второй ногой. Кажется, это была единственная оставшаяся на кровати до этого момента подушка. - Может, продолжим на полу? Там больше места.

"Надо было всё-таки двинуть этому Волку по морде", - мелькнуло у него в голове, словно мысль никак не желала оставлять, и улучшила момент, чтобы просочиться в щёлочку.

Аль, как все Лисы, был очень эмоционален, и дело было даже не в том, что он ревнует от неуверенности в себе. Нет, он был полностью уверен и в себе, и в Каталине. Просто он слишком ревностно готов был охранять своё счастье, даже если для этого придётся силой убирать всех мыслимых и немыслимых конкурентов за простое внимание Каталины, даже за один её взгляд!

На утро Сандрин проснулся наверное самый первый. Он вообще не любил долго спать, да к тому же когда спишь один, проще и быстрее можно восстановить силы. Некоторое время Гиена еще лежал в постели, потому что тут было тепло и мягко, и приятнее чем на голой земле или камнях.
В голову лезли всякие мысли, о вчерашних Волках, которые ловили отступника из своего клана, о Блэкхилле, который вроде бы должен был стать князем, о судье Ригуре, на которого Рино теперь работал, и о возне Лисов, которые выясняли отношения после того, как Меченый узнал, что Хартмус со всеми перессорился и чуть не подрался с тем высоким рыжим Волком, который командовал охотой за отступником.
Что там происходило, Рино не знал точно, потому что слышал только часть этих разборок, сверху, стоя на площадке лестницы и наблюдая за дверью в комнату госпожи Каталины. Но когда Меченый ушел к жене, Рино направился к себе и столкнулся с Хартмусом. Тот был такой взъерошенный и злой, что Рино на него уставился и хотел было уже спросить, не случилось ли чего. Молодой Рыжий Лис сам заговорил.
- Я тут выпить собрался, не хочешь составить компанию?
Рино пожал плечами и пошел с ним. А за выпивкой Хартмус вдруг высказал:
- Я ни с кем ссориться не хочу! Но сам не знаю, что со мной делается, когда на меня начинают смотреть, как будто думают, с какой стороны укусить. Я не трус! И нечего меня пугать!
- Извинился бы, да и все, - подсказал Рино.
Харт помотал головой.
- Не могу. Понимаешь, не могу! Язык не поворачивается.
- Тогда терпи, - предложил Рино, не видя в том никакой проблемы.
- А я и терплю, - буркнул Харт и выпил еще.
Рино ничего не сказал. Ему метания молодого Лиса были непонятны. Он сам относился ко всему что с ним происходило философски, и может быть даже ему не хватало бурных чувств.
А на утро, пока Рино валялся в постели, к нему постучали в дверь.
- Там спрашивают Меченого, - сказал гостиничный прислуга. - Ты бы сам за ним сходил, а то неудобно будить молодоженов то.
- А мне удобно? - буркнул Рино, но все-таки поднялся, и натянул штаны. Утро выдалось прохладное и это чувствовалось даже внутри помещения.
Он вышел в коридор и пошел будить Альюра. Но что-то привлекло его внимание, когда он шел мимо лестницы.
Через пару минут он постучал в двери спальни Эгейлов, и когда Аль ему открыл, сказал шепотом:
- Только что видел, как какой-то странный тип давал одному из слуг кошелек, и при этом он назвал имя Блэкхилла. Как бы не случилось чего.

Но пока что вместо непрошенных пришел только гостиничный прислуга. У него на тунике был знак постоялого двора, и он нес поднос с толстым конвертом. Этот слуга поднялся по лестнице, и огляделся, словно не совсем точно знал, куда именно ему идти, но потом все-таки вспомнил, кивнул головой и пошагал в ту сторону, где была комната Блэкхиллов.
Подойдя, слуга остановился и снова прислушался. Он был Черным Лисом, и наверное он не только прислушивался, но и принюхивался. Правда, если бы он был опытным разведчиком, он наверное вычислил бы, что в углу кто-то прячется, но он выглядел невинно и кроме кинжала за поясом у него ничего не было.
Постояв некоторое время в коридоре, слуга наконец отнял одну руку от подноса и постучал в двери.
- Послание для господина Блэкхилла! - сказал он, стараясь сразу же объявить о цели своего прихода.
А еще он оглянулся - не вышел ли кто еще на его голос, и посмотрел в сторону лестницы, словно ему показалось, будто кто-то еще идет наверх. Но никто не шел, поэтому слуга остался стоять и ждать, когда откроются двери.

Аль вынырнул из тени и ударил его по руке, выбив конверт, который снова улетел на пол.

- Этот парень подкуплен, - сказал он быстро, после чего совсем уже собрался погнаться за слугой, но передумал, присел на корточки и достав нож, перевернул им конверт. - Если в нём какой-нибудь амулет - лучше вскрыть его вне дома, - сказал он. - Хотя... - Вглядываясь в конверт, Аль покачал головой, а потом, не вставая с корточек, посмотрел на Блэкхилла. - На вашем месте я бы вымыл руки. Вас могут пытаться элементарно отравить.

Он так и не погнался за слугой. Своим слухом разведчика он уловил, что внизу этот шустрый малый наткнулся на кого-то из Волков охраны, и похоже было, что охранника заинтересовало, куда этот слуга мчится с такой быстротой. "Никуда не денется, - подумал Аль. - Бежать ему некуда, если он тут работает".

- Это уже становится весело, - заявил он, наколов конверт на кончик кинжала и поднимаясь вместе с ним во весь рост. - Я окончательно убеждаюсь, что охранять в поездке надо вас, а не нас с Каталиной. Вообще, господин Блэкхилл, мне кажется, что ваша идея совершить вояж в столицу была не слишком удачной. - Аль повертел наколотый на нож конверт, и бросил его в лежащий на полу поднос. - Надо бы вызвать эскорт из замка вашего покойного брата, чтобы он вас охранял, а не караванщики. А заодно, чтобы привезли все новости и объяснили, что же произошло с господином Блэкторном.

Смотрел Альюр на отца Каталины скептически и оценивающе, словно и впрямь раздумывал, не отправить ли всё семейство обратно в Акрилон.

- По любому, мы отсюда не двинемся, пока я не определю, что делать дальше, - заявил он, что конечно же было наглостью, но Аль не стеснялся наглеть, когда считал, что это полезно для дела.

- Нет. - Прозвучало это без запинки, спокойно и уверенно. - Я остаюсь в разведчиках. Как раз хотел с вами об этом поговорить, но всё минуты свободной не выпадает.

Аль положил поднос с письмом на стул, и забрал одну кружку. Самое удивительное, что он совершенно не смущался тем, что давал обещания уйти из разведчиков, поступить на службу в гвардию. Аль менял собственные решения по мере того, как приходил к очередным выводам, и сейчас он окончательно убедился, что делает своё дело, на котором он, возможно, незаменим. Так зачем бросать? Тем более что Каталина с ним уже согласилась. Но вместо того, чтобы обсудить эту тему, Аль заговорил о другом:

- Те отступники, которых арестовали Волки Даверциан, к этому письму отношения не имеют. Им нужно было получить от вас Камертон, а для этого вы должны быть живым. Ведь только вы можете сказать, где он запрятан, и достать его из потаённого места. По правилам даже ваша семья не должна это место знать. - Аль отхлебнул из кружки, и продолжил как ни в чём не бывало, словно обсуждал загородную прогулку: - В этом письме - яд. Я чувствую. А убрать вас могут захотеть, к примеру, те люди, которые уже убрали вашего брата. Из этого я лично делаю вывод, что в опасности находитесь именно вы, а не ваша семья. И опасность эта может исходить либо от людей, которые не хотят, чтобы вы заняли место князя, либо какой-то более дальний родственник, который надеется стать князем вместо вас. Ведь по правилам, ваши сыновья должны занять именно ВАШЕ место. Если вы умрёте, ещё не будучи князем, они не могут наследовать этот титул. Они могут наследовать только вашу ювелирную мастерскую.  - Аль пожал плечами. - Для начала я бы предложил поговорить со слугой, вдруг он сможет описать человека, который передал ему письмо, и вы его узнаете. А потом... Потом думать, какое вам принять решение, и куда вам ехать. Может быть, имеет смысл вообще всем развернуться и отправиться в замок моей родни. Он всего-то в сутках пути отсюда. А уж там брать охрану и путешествовать дальше. Или попросить господ из дома Даверциан, которые ночуют здесь же, проводить всех нас в Акрилон. Но решение, конечно же, за вами.

Альюр улыбнулся, и снова сунул нос в кружку.

Альюр согласно кивнул.

- Хорошо, - сказал он. - Но до утра лучше никому даже не намекать на то, что мы сворачиваем в другую сторону. А когда оставим женщин в замке, под надёжной охраной, я поеду с вами. Не могу же я оставить вас без защиты.

Наверное, Альюру по жизни всегда было ясно, что он должен делать, а чего не должен. Сейчас для него было очевидно, что раз в защите нуждается именно господин Блэкхилл - значит он будет охранять господина Блэкхилла. И всё-таки, несмотря на важность ситуации, о личном Аль тоже не забывал. Отставив кружку и глядя на Родрика совершенно невинным взглядом своих зелёных глаз, он проникновенно заговорил:

- Я за последнее время много раз оказывал вам недостаточное почтение, господин Блэкхилл. Это получается не потому, что я не уважаю вас, а потому, что мне пришлось трижды за короткий срок менять собственные решения, выбирая наиболее верное. Лина мне сильно помогла в этом, и я клянусь, что ни разу не слышал, чтобы между мужчиной и женщиной возникала тесная ментальная связь в первую же брачную ночь. Тем не менее, это случилось между нами, и значит, само Небо благословило наш союз. Иное дело, что у меня остались долги перед вами, потому что как ни старался я вас не вводить в заблуждение - мне всё-таки приходилось это делать. Сейчас решающий момент. - Аль понизил тон. - Жизнь разведчика во многом зависит от того, насколько он умеет держать своё слово, а я не держал слово, данное вам, и делал это сознательно. Сперва я обманул вас, когда мне нужно было уговорить вас дать согласие на помолвку, потом уверил, что буду поступать так, как вы скажете - и снова изменил своему слову, приняв решение по своему собственному разумению. Будет правильнее, если вы отплатите мне за мои нечестные поступки, чтобы мне не пришлось платить за них потом, когда от моих навыков разведчика и моей удачи будет зависеть жизнь моей семьи, вас, госпожи Блэкхилл и Каталины.

Больше он ничего пояснять не стал, продолжая всё так же спокойно смотреть на Блэкхилла.

Альюр тихонько рассмеялся.

- Ну, на этот счёт вы можете быть совершенно спокойны! - заявил он. - Мне претит сама мысль о том, чтобы кто-то занял моё место рядом с Линой. Нет! Мы будем жить долго, и умрём в один день.

Была в его тоне какая-то странная убеждённость, словно он ничуть не сомневался в собственных словах. С такой же уверенностью можно говорить, к примеру, о том, что за окном дождь, когда слышишь, как его капли барабанят по стеклу.

- Что же, я буду считать, что вопрос с моим враньём мы решили, и вы ко мне претензий не имеете, - добавил Аль. - Но хочу предупредить: второй раз я не стану каяться и признавать за вами законное право применить розгу.

Шутил он, или говорил серьёзно? Наверное, серединка на половинку. Иногда Альюру было свойственно приходить к выводу, что ему не помешает трёпка, но подобное настроение быстро проходило, так что он и не помнил уже, чтобы хоть раз ему устроили означенную трёпку именно в тот момент, когда он сам согласен с её необходимостью.

Поднявшись со стула, Аль предложил:

- Пойдёмте, поговорим со слугой. Судя по разговору внизу, его всё-таки задержали и требуют объяснений. А заодно я попрошу у лекаря, который едет с караваном, чтобы определил, что тут за яд для вас припасли. - Он кивнул на письмо, которое так и лежало на подносе. - Только, господин Блэкхилл... - Аль сделал серьёзное лицо, но прищуренные глаза Рыжего Лиса смеялись. - Я бы советовал вам одеться. А то народ решит, что ваш охранник, господин Рино, оказывает на вас дурное влияние.

Высказав всё это, Аль с неподдельным интересом наблюдал теперь за господином Родриком, словно проверял, можно ли того довести своей манерой подшучивать и подначивать. Но всё дело было в том, что Альюру чистосердечно нравился тесть, так что поколоти его сейчас отец Каталины - ничуть бы не обиделся, а может быть, даже спасибо сказал.

Внизу Волки из охраны разбирались со слугой, с которым никто бы и не стал разбираться, если бы он сам не повел себя страннее некуда. И дело было не в том, что он письмо передал, а в том, что он понимал, что наверное в письме что-то не то. Иначе он не дергался бы от каждого шороха. А ведь сказал ему незнакомец: "Старайся чтобы никто не видел, что конверт именно ты принес". Спрашивается - зачем? Да еще деньгу дал крупную. В общем, и слуга оказался лопух, и тот кто ему письмо передал не лучше.
Когда слуга спустился вниз, он увидел, что на него смотрит один из охранников, который проснулся и вышел в зал и оглядывается, все ли в порядке. Черный Лис от него шарахнулся, и сделал попытку удрать, а Волк заподозрил, что этот слуга - воришка, и наверное что-то стянул, да испугался, что его застали врасплох - и погнался за ним. Поднялся небольшой шум, на который прибежал хозяин постоялого двора, и еще двое охранников. Слугу стали трясти и спрашивать, что он натворил, а он только твердил на все лады: "Я не виноват! Мне велели передать! Откуда я знаю, что в письме! Я не виноват". И все то же на разные лады.
Хозяин двора конечно же заподозрил неладное, и попросил слугу обыскать, а в кармане у него нашлась серебряная монета. Хозяин таким крупными деньгами со слугами не расплачивался, а для чаевых это было уж совсем несусветно, поэтому слугу снова принялись трясти, и кое-как от него вызнали, что утром прибыл какой-то незнакомец и велел передать господину Блэкхиллу конверт срочный, дал за него серебряный и велел быть осторожным, чтоб никто не увидел, что это именно он конверт принес.
Как только Меченый с господином Блэкхиллом показались на лестнице, Волк-охранник тут же к ним подскочил и доложился:
- Господин Блэкхилл! Вам должны были передать какой-то подозрительный конверт, который передал человек, прибывший только что утром. Только сам этот человек уже сбежал, а слуге он дал серебряную монету, да еще велел конверт руками не трогать! Вдруг там какой-нибудь амулет враждебный!
Хозяин тоже подошел, а с ним еще несколько постояльцев, выбежавших на шум, и остальная охрана, которая конечно же не могла не подняться, когда вокруг такая кутерьма.
И теперь все это скопище смотрело на Блэкхилла так, как будто он - наследный князь, которого только что хотели извести, и никто не ожидал, что он целый и невредимый появится. Даже на Меченого никто внимания не обратил, пялились на господина Родрика, и кажется, даже не дышали.
А слуга, которого один из Волков держал за шиворот, обмяк весь, и такое впечатление, что только и ждал, как бы от него отвлеклись, чтобы удрать. А как арбалет увидел у Блэкхилла в руке - так и вовсе сжался весь, словно в него уже выстрелили.

- Пожалуй, - кивнул господин Блэкхилл на предложение зятя. – Если найдешь, не лезь на рожон. Он может быть не один. В таких делах не принято оставлять свидетелей.
«А теперь, из-за одного идиота, придётся ломать голову, перебирая всех родственников и не только», - ворчал про себя почтенный ювелир, в глубине души прекрасно зная, что не успокоится, пока не выяснит всё о смерти брата и - если она не была естественной - не накажет его убийц. Род Блэкторн был одним из самых малочисленных среди Чёрных Лис, и в то же время, одним из самых заметных: его представители отличались не только красотой, но также упрямством и преданностью семье. Именно поэтому – «задеть Блэкторна», означало «навлечь на свою голову кучу неприятностей».
Родрик не спеша спустился вниз, поздоровался с Волком, всё ещё державшим за шиворот перепуганного слугу, сел за стол и устремил пристальный взгляд на мелко дрожавшего бедолагу, который, кажется, готов был напустить лужу.
- Если расскажешь всё, что помнишь, твою судьбу решит хозяин, а будешь выгораживать того, кто тебе заплатил – превратишься в ёжика, - мужчина мягко качнул арбалет, наводя его на цель.

Отредактировано Каталина Эгейл (2015-01-10 20:18:05)

- Да, слово – это серьёзно, - спокойно согласился господин Блэкхилл, изучающе глядя на слугу. – И твой наниматель был прав – для меня это, действительно, очень важно. Что может быть важнее покушения на мою жизнь.
В ответ же на замечание Волка, Родрик лишь покачал головой:
- Нет, парень говорит правду. Сдается мне, что тот, кто его нанял, использовал амулет «отвод глаз». Самая простая вещица – её частенько девушки используют, чтобы от непонравившегося кавалера незаметно избавиться: отвлекут его внимание, а сами тихонечко уйдут. Так и здесь – только в отличие от девичьего амулета, здесь могли использовать более мощный: парень человека вроде видел, но вспомнить отчётливо не может.
В столь глубоких познаниях почтенного ювелира не было ничего удивительного: состоятельные горожане очень часто заказывали кольца, броши, кулоны, пряжки для поясов и другие украшения, чтобы потом использовать их, как амулеты или артефакты.
Считай, что тебе повезло, - ювелир иронично усмехнулся, обращаясь к слуге, но арбалет положил на стол. - Твой наниматель мог бы дождаться, пока ты сделаешь своё дело и попросту убить. А вам, почтенный, - Родрик перевёл взгляд на хозяина постоялого двора, - я всё же посоветовал бы выпороть этого молодого человека, для лучшего понимания того, во что он вляпался и впредь более внимательно относиться к выбору прислуги.

Когда Каталина спустилась вниз, Саяна посчитала, что её присутствие внизу будет всё же несколько излишним, ведь по сути произошедшее с Блекхиллами ни её, ни её семьи не касалось. Развернувшись, девушка зашла обратно в комнату, устало прилегла на кровать и сама не заметила, как провалилась в сон.

Утро началось со звона чего-то металлического о пол. Резко подскочив, Саяна повернула голову к двери и настороженно прислушалась. Впрочем, знакомые голоса чуть успокоили её, хотя она и не понимала, с чего такая суета.
А после и вовсе была удивлена и даже в некотором роде испугана событиями, которые ей рассказала девушка, приставленная помогать ей. Пока служанка увлечённо рассказывала всё, что знала о произошедшем, Саяна встревоженно думала о том, что делать с детьми, которых оставили на её попечение родственники, сами куда-то спешно уйдя. "Внизу может быть опасно, но и здесь оставлять их нельзя. Что же делать?"
Впрочем, компромис нашёлся быстро: Ян решила, что спустится вниз вместе с детьми и постарается поскорее прибиться к своей родне. Волчица была уверена, что родственники просто не в состоянии были остаться на месте, когда так опасно быстро развиваются события.
Спустившись, Яна тут же поняла, что оказаться здесь всё же было не лучшей идеей: весь зал был полон прислугой и постояльцами, сейчас внимательно слушавшими исповедь провинившегося слуги. Однако возвращаться было уже поздно: её с детьми зажало между людьми, не давая сдвинуться с места. Прижав к себе Диабеллу, Лако и Диану покрепче, Саяна стала прислушиваться к тому, что творилось сейчас Альюром и господином Блекхиллом на глазах многих людей - расследованию покушения.

Когда появился лекарь и заявил про яд, раненый Черный Лис неожиданно словно очнулся, поднял голову и хрипло воскликнул:
- Я тут ни при чем! Зачем меня ранили? Я ничего не сделал!
Один из охранников, который его обыскивал и нашел у него амулет, отводящий взгляд, возразил ему, положив амулет на стол рядом с отравленным кинжалом:
- А ножики отравленные ты на всякий случай с собой носишь? - Потом он перевел свой взгляд на Меченого и сказал тому: - Рисковый ты человек! А если бы он тебя задел этой штукой? Я такие кинжалы видел, и самое интересное, что их делают как раз оружейники из Черных Лис.
- Знать ничего не знаю! - продолжал возмущаться пленный. - Я шел мимо, а этот Рыжий Лис на меня напал и ножом в бок ударил.
Он надеялся, что в зале много людей собралось, и не все знают, в чем дело, поэтому могут поверить и возмутиться. Но тут как на зло гостиничный слуга, которого обещал выпороть хозяин, открыл рот и заявил:
- Это он мне конверт передал! Его голос!
- Да он бредит! - отрезал раненый Черный Лис. - Я знать не знаю ничего о том, что тут делается, я только сегодня утром приехал, и даже еще место не успел в гостинице заказать! Я требую правосудия!
От лекаря слегка все отвлеклись, потому что Черный Лис возмущался все громче. Кровотечение у него было не слишком сильным, и благодаря повязке почти остановилось, и это словно придало ему сил, и он решил защищаться.
Но при этом он такой взгляд бросил на господина Блэкхилла, словно испепелить его был готов. Это всего на одну секунду было, потому что он тут же стал смотреть в сторону, но на какой-то миг могло показаться, что он на него бросится, чтобы закончить начатое.

Взбудораженного медика господин Блэкхилл отвлёк самым простым способом: попросил как можно более подробно изложить результат исследования отравленного письма. И теперь лекарь, устроившись за столом у окна, строчил по бумаге с таким вдохновенным лицом, словно писал не отчёт о попытке покушения на жизнь человека, а романтическую балладу в честь возлюбленной.
После этого господин Блэкхилл задумался о предложении зятя, которое показалось ему вполне разумным и, усмехнувшись, так же тихо, предложил:
- С хозяином пусть поговорит господин Камбанго – он у нас не только служитель Ордена Хранителей, но ещё и доверенное лицо Старшего Судьи Акрилона. Думаю, если Сандрин покажет свою звёздочку, хозяин будет сидеть тихо, как мышь под метлой, чтобы у него не было ещё больших неприятностей.     
Что касается слуги, то если он врёт, значит, у него есть очень веская причина, потому что он сильно напуган. Возможно, он хорошо знает человека, который велел передать письмо и сейчас старается его выгородить. И, тот, кто передал письмо - точно он, а не она? Мужчину обычно выгораживают, если он близкий друг или член семьи, а женщина может быть не родственницей, а возлюбленной: тогда всё сильно усложняется.

Зато Рино задумался. С одной стороны, Меченый был прав, и его обязанности вроде бы на этом заканчивались, но с другой стороны, Рино боялся сделать что-то не так и не доделать дело, которое ему было поручено. Но Меченый уже нагло отвернулся, и Рино осталось только мысленно вздохнуть.
"С этим Лисом трудно иметь дело, - подумалось ему, - Но он мне нравится. Может быть, все Рыжие Лисы такие?" Тут Рино вспомнил, как пару лет назад один Рыжий Лис, имени которого он не успел узнать, откупил его от наказания за драку. "Наверное поэтому я к ним так предвзято отношусь? - подумал Рино. - И готов даже терпеть их бесцеремонность и наглость".
Знал бы он, что тот Рыжий Лис приходится Меченому родственником!
- Хорошо, я возвращаюсь, - сказал Рино вслух, хотя вроде бы его слов никто уже не ждал, и Лисы отвлеклись друг на друга. - Счастливой дороги!
Он повернулся, открыл двери и вышел из комнаты. И действительно пошел к господину Блэкхиллу. Вокруг царила суета, потому что все спешно собирались ехать дальше, а Рино шел мимо и не обращал ни на кого внимания. Ему было немного грустно, что придется расставаться с семейством Лисов. С ними было забавно. Но теперь он был при деле, так что самое время было подумать о том, что Меченый навялил ему везти в Акрилон арестованных.
- Господин Блэкхилл! - сказал Рино, когда нашел отца госпожи Каталины. - Мне Меченый сказал, что у вас есть какие-то поручения ко мне. И еще - что я должен везти обратно в город арестованных. - Тут его что-то стукнуло, и он добавил: - Но если вы считаете, что я могу пригодиться вам в вашей дальнейшей дороге - только скажите. Вы старший, я подчинюсь.